У судьбы кошачий взгляд,
никто другой не смотрит
так всезнающе и так равнодушно.
Теперь уже нет сомнений: я сделала глупость, начав читать «Шар Судеб», предварительно не подготовившись. Нет, на перечитывание всей серии прямо сейчас и
с самого начала я не способна
, но хотя бы «Правду стали, ложь зеркал» повторить следовало. Ибо за прошедшие с выхода предыдущего тома одиннадцать месяцев я оказалась в положении дрессировщика тараканов, у которого разбежались подопечные: несколько самых главных, призовых экземпляров я отслеживаю и пытаюсь догнать, остальные же благополучно забились под плинтусы и ведут там самую насыщенную, продуктивную жизнь
. В какой точке остановились все эти сотни персонажей?!
Читать дальше, спойлеры и субъективизмПоэтому первые страниц сто - сто пятьдесят я страдала. Сакраментальное «Кто все эти люди?!» не вырывалось поминутно только потому, что мне было стыдно: сама же виновата в собственных бедах, никто другой мне не враг 
. А если учесть, что у некоторых героев помимо имени и фамилии есть ещё титул/звание, а то и прозвище… Моя судьба была печальна 
. Только представьте: сначала я пыталась отделить зёрна от плевел Бермессера от Кальдмеера, а затем вычленить всех «Олафов», «Ледяных» и «адмиралов» и мысленно прислонить их куда полагается. И ведь это только одна, вполне себе локальная сюжетная линия! Кошмар.
К странице сто пятидесятой я была парализована видением красивейшей виртуальной модели книги. Это не был фильм, о нет. Совсем наоборот: это была шикарнейшая, подробная реконструкция событий, замершая в том положении, в котором я – читатель – оставила ситуацию. На колоссальном поле Талига, окружённом по периметру несколькими воюющими армиями, клубилось действо. Кто-то сражался, кто-то пил горькую, Штанцлер интриговал. Выходцы выходили, крысы драпали, а некстати проснувшиеся Скалы никак не хотели засыпать. Всё горело, всё дымилось. При наведении виртуальной лупы на персонаж появлялась подробная статья, где с дотошностью официального мануала перечислялись искомые титулы и звания, а также основные родственные связи и послужной список объекта. Перекрёстные ссылки радовали взгляд. Гипертекст! Вот она, мечта зауряд-читателя со скромным объёмом оперативки, при виде массивной эпопеи, готовой поспорить с реальным миром о степени проработанности 
. Пророчествам и проклятиям посвящалась отдельная, компактно сгруппированная статья 
…С трудом оторвав себя от дивного, но недостижимого видения, я продолжила чтение…
В самом деле, на настоящий момент действие книги очень сильно расслоилось. «Ситечко душа», вот та ассоциация, которая приходит мне в голову в подобном случае. Небольшой роман – а «Шар Судеб» показался небольшим в сравнении с прежде выходившими «порциями» - не в силах охватить должным образом все сюжетные линии. Даже Алва+Марсель и Матильда прошли лёгким пунктиром, а о Луизе Арамона или Цилле вообще не было речи. Несколько точек фокусировки по воюющим армиям – столичные беды Робера – назревающие события в Дриксен… и всё. Признаться, последняя линия меня удивила. Безусловно, Руперту фон Фельсенбургу уготована определённая роль в развязке событий, это ясно. Но то, что его незначительным (по сравнению с) передвижениям уделено столько внимания и времени… Само по себе описанное интересно, но с учётом колоссально разлившегося действия – аки пойма Амазонки 
– стоило ли уделять Руппи столько внимания? Мм? Никто не спорит, хозяин – барин, как автор захочет – так и будет; к тому же дальнейшие события нам неизвестны и неважное сейчас может оказаться крайне существенным потом. Но «здесь и сейчас» дриксенская линия кажется мне неоправданно подробной. Ещё один государственный крах «по-талигойски» 
? Мне уже прямо интересно, во что это выльется в итоге, и каким углом войдёт в сборку финала из паззлов частных усилий и государственных нужд. Увидим.
Повторю ещё раз, «Шар Судеб» показался непростительно маленьким . По-настоящему крупные события начались практически в самом конце, со сцены в королевском кабинете, которая, несомненно, войдёт в историю 
. Штанцлер+Катарина, оставшиеся наедине, это само по себе поучительно, и их разговором я наслаждалась, но добавление третьего ингредиента в лице «надорского болванчика» (ТМ) сделало смесь убийственно взрывоопасной. Лэйе Астрапэ, от каких пустяков подчас зависят жизнь и смерть! Всеми презираемый, неумный-бестолковый, готовый поверить любой лапше, умело приготовленной специалистом – Ричард Окделл сказал наконец своё веское Слово, изменившее мир.
А ведь Катарина пыталась. Прижатая к стенке, одинокая и беременная, она испробовала разные способы и разные аргументы: напомнила, что герцог говорит с регентом (то бишь прямым начальством), указала на уязвимость его позиции (намёк на шантаж по делу о краже завещания Эрнани). Катари сделала всё, чтобы остановить оскорблённого ревнивца. Тщетно! Кто другой внял хотя бы одному из доводов, Ричард же Окделл не услышал ничего. Он вообще не был способен думать ни о чём, кроме себя. Даже когда подслушивал, когда такие поразительные, такие завлекательные тайны сыпались из экс-кансилльера как из рога изобилия, Дик пропустил мимо ушей практически ВСЁ. Кроме малой малости о себе любимом. И уж тут озверел.
Отступление в тему. Как раз в процессе чтения мною книги, Ма внимала финальному дуэту Татьяны и Онегина из соответствующей оперы Чайковского. В исполнении Галины Вишневской и Георга Отса . И, поневоле прослушав давно забытый пушкинский диалог, я поразилась очевидному: Онегин действовал как Окделл !! Он думал только о себе, он разливался соловьём, из речи Татьяны горе-влюблённый слышал только то, что относилось к нему самому. Ах, она же сказала, что любит! Как же, ну как же она может теперь его покинуть! Нет-нет, это невозможно!! Евгений О. не услышал ни слова о муже, о долге, о святости брачных клятв. И не подумал ни секунды о чести, о судьбах и о последствиях – обо всём том, о чём толковала ему Татьяна. Вот теперь, только теперь я в полной мере прочувствовала сленговое выражение «фильтровать базар» 
. Совершенно изумительные фильтры, потрясающего качества, заложены в некоторые натуры, как видно, от рождения 
И эту параллель - Онегин-Окделл - я привожу не ради шутки и не как некий казус. А как внезапное осознание: да это же типичное, совсем нередко встречающееся явление! Да-да, наверное, окружающим всё ясно давно, но для меня фигура Ричарда выросла до эпического масштаба именно сегодня. И пусть «махровый, кристально окделловский инфантильный эгоизм в дистиллированном виде» встречается нечасто, многие ли из нас могут утверждать, что они полностью свободны от внутреннего Дикона? Не я, нет . Да и другие образчики попадаются.
И никогда я не думала, что так пожалею о королеве Катари – талигойской розе, бледном гиацинте и прочая и прочая. Да, её руки по локоть в грязи – а может, и в крови, кто знает? - от лжи, манипуляций и дворцовых интриг, но в сложные времена Катарина Ариго показала себя истинным бойцом и государственной силой. Печальные тайны рождения, открывшиеся в финале, добавляют понимания и даже сочувствия: оценила Арлетта Савиньяк, не осталась равнодушной и я. Непросто держать голову высоко, будучи «дочерью гиены». И нелегко проводить собственную политику, находясь в руках шантажиста – отметим, не за свои грехи.
Влюблённый дурак, тугой замок и корыстная фрейлина. Стечение обстоятельств, не более – но опытный политик, переживший четыре смены правления и смерть всей родни, гибнет от руки идиота. Шар Судеб равнодушно катит по полю страны, сминая маки и жизни.
Вторая часть «Сердца Зверя» ещё менее самостоятельна, чем предыдущие книги. Стиснутая с двух сторон своими товарками – уже вышедшей и только грядущей – она похожа на скромный пешеходный мостик, переброшенный коммунальными службами через разрытую канаву в период осеннего армагеддеца. «Из пункта А в пункт Б», не более того. И потому дать самостоятельную оценку «Шару Судеб» я не в состоянии. Вот выйдет из печати «Синий взгляд Смерти»; покажется на люди Зверь; отгремят Молнии, а Ветер обрушит Волны на Скалы – вот тогда и станем подводить итоги. И этого момента я буду ждать с нетерпением.Резюме: ну когда же, когда?!!Категория: «Маленький кардинал начал последнюю молитву, графиня это поняла сразу, хотя на эсператистской заупокойной службе присутствовала впервые. Конец, если к нему подводит умный человек, всегда ощущается, а голос и движения Левия изменились, предвосхищая нечто значительное. Клирик вещал на мёртвом языке, который понимали разве что некоторые послы. Эсператизм в Талине был мёртв или очень глубоко спал, только не слушать эсператиста не выходило: Левий встряхнул всех, но тем, кто не понимал по-гальтарски, было проще. Раздающиеся под сверкающими свежей позолотой сводами слова о бренности сущего не вязались с тем, как их произносили. Клирик не сулил блаженства умершей, не напоминал живым о том, что приидет их черёд, а требовал жить и что-то делать, какой бы болью это ни отдавалось! Мёртвые мертвы, они следуют своими тропами к своим вратам отвечать за содеянное и несвершённое, но мы здесь, и никто не отдаст наши долги и не проложит наших дорог… А если кто-то упал раньше времени, да подберёт его ношу другой и присоединит к своей. Сильным нести, слабым надеяться на сильных, так будьте же сильными…»
@темы:
Ррецензии,
Материалы Камша
-
-
05.11.2009 в 21:51Тогда остается только одно - заранее выяснить дату выхода продолжения, чтобы перечитывать как раз к выходу.
-
-
06.11.2009 в 19:04Да ты что, это одна из самых охраняемых тайн нашего мира