Этот странный сплав
вертолётов и некромантии
нуждается в детальном исследовании
Этой ррецензией я завершаю своеобразный «венок сонетов» на цикл, достигший на данный момент семи томов. Делаю я это сумбурно, почти в центре, на книге пятой, что нисколько не удивительно. Сериал чем-то напоминает ленту Мёбиуса, по которой читатель бредёт бесконечно, хотя, вроде бы, и постоянно в одну сторону . Побочным следствием этой восхитительной ситуации является то, что я заплутала и запуталась, и теперь не различаю: где низ, где верх, а где ружья, любовно развешанные автором по укромным уголкам. Впрочем, не скажу, что это меня расстраивает. Общая линия ясна, и этого непритязательному читателю достаточно. Я любуюсь характерами, сочувствую героям и смеюсь над очередным неимоверным стечением обстоятельств, на которые так горазда автор. А тот, кто получает истинное наслаждение от точного анализа, пусть идёт и читает какую-нибудь занудную диссертацию, а не эту сумбурную ррецензию
читать дальшеНасколько я способна проследить нить, «Шёпот тёмного прошлого» начинает новый этап цикла. Предыдущие четыре тома чётко раскладываются на два двукнижия, каждое из которых в определённом смысле «финиширует» к своему концу. Пятая же книга вдруг начинает резко раздаваться «вширь». Именно здесь впервые чётко обрисовывается круг придворных магов как истинных долгоживущих правителей своих королевств. Следом ложится ещё один круг: агентов службы «Дельта», с намёками на то, что и в их среде не всё благополучно, интриг и противоречий хватает и здесь. Затем до кучи добавляется Повелитель (впервые?), Харган (а этот, кажется, уже был?) и их постапокалиптический мир (Каппа?). Не стоит также упускать и «круг шархийских магов», связанных дружбой и родством. Оперативная память переполнилась, и моя крыша лихо отправилась на поиски приключений
К счастью, во второй раз читать всё же легче, и намного.
Сегодня меня упорно тянет на сравнения, поэтому в очередной раз уподоблю цикл «дереву в разрезе»: герои – Ольга, Кантор, Шеллар, Жак, Элмар, Кира и прочие – это ветки и листья раскидистого древа, на которые мы с самого начала дружно любовались . А вот вся остальная публика… она стала видна только на срезе пятого тома, когда автор зачем-то начала пилить ствол . Кольцами, кольцами … Повелитель – серединка!
В этот раз у меня сложилось впечатление, что пятый том – это завязка-интродукция для последующих. Хотя своих событий и ярких моментов и здесь хватает. Сцена семейной ссоры драконов, а затем «межвидовая» пьянка в пещере с участием людей, эльфов и хозяев-драконов . Сцена серии покушений на Эгинском побережье и последовавший королевско-кузенный междусобойчик , если позволите такой рискованный термин, с фанатскими возгласами «Элвис жив!!» . Да-да, пьют тут много и со вкусом . Ещё хорошо пошла попойка тайных агентов «Дельты» на подпольной базе. Прогрессоры, блин ! Ещё один «теневой кабинет» . Сразу вспомнилось классическое: «А чей это, благородные доны, вертолёт позади избы?» (С)
А герои, между тем, продолжают активно жить собственной жизнью. Как уже отмечала Джесс, Шеллар, научившийся гневаться, с явным удовольствием предаётся этому новому пороку . Своеволие королевы Киры, отправившейся в поездку на колеснице вопреки просьбе мужа, явно даёт намёк на причины трагических событий тома шестого. Жак же со своим детонатором – вообще форменная трагедия . Этот проклятый активатор, потерянный им ещё до первого тома, в горах, давно не давал мне покоя, и вот наконец-то «выстрелил» . Шантаж столь высокого уровня, которому подвергся Шеллар, даёт богатейшие возможности для развития сюжета, и мне обязательно следует перечитать продолжения, чтобы выяснить, настолько ли развитие этой линии прошло неудачно, как мне поначалу показалось.
Моя страсть к «увечным бардам» давно не секрет , так что посвящу дону Диего персональный абзац
Кантор продолжает «просыпаться» и терять в связи с этим профессиональную квалификацию. Хотя я больше обращала внимание не на это, а на другое: на первые спонтанные «музыкальные проблески» в его сознании. Проблески, ошеломившие Диего своей неожиданностью настолько, что он не оценил их значение должным образом . И тут я его понимаю. Потеря Огня – одна из самых страшных, что возможны в жизни человека. Наверняка, в первый год он метался, пытался как-то пробудить уснувший (исчезнувший?) Дар, что-то предпринять, но тщетно. А за пять лет уже смирился. Этого срока хватает, поверьте. Остаются сожаления и смутные воспоминания о том, что происходило как будто и не с тобой. Воспоминания… о полёте души, ничем не стеснённой и ощущающей себя свободной и всемогущей. Довольно расплывчатые. Вот потому-то, когда возвращение Огня началось, Кантор этого не заметил - он запретил себе даже надеяться. Поскольку невозможно беспочвенно надеяться пять лет, свихнёшься . Признаюсь по секрету, больше всего я жду от окончания сериала именно этого: сцены, когда Кантор – нет, уже Диего! – снова обретёт крылья своей души. И всё произойдёт именно так, как видел в своём видении товарищ Пассионарио – внезапное осознание того, что Огонь вернулся (пусть в какой-то иной форме, пусть!!), дарует ощущение ни с чем не сравнимого, опьяняющего и бездонного счастья, когда человек готов любить весь мир. Переквалифицируюсь в сивиллы и предскажу: пройдёт далеко не один год, прежде чем Диего окончательно поверит своему счастью, но крооошечный червячок тщательно сдерживаемого страха останется с ним навсегда. В глубине души все мы знаем: чудеса не случаются дважды. А вот утраты… К сожалению, об утратах этого сказать нельзя
Окончание романа, где соседствуют тревожные опасения за будущее, все варианты которого безрадостны в горячечных видениях Пассионарио, и трогательные ромашки финала как раз очень типично для Панкеевой. И для нашей жизни тоже типично. Это трудно – не дать тревогам завтрашнего дня погубить очарование текущей минуты, маленького и сиюминутного счастья. Но это следует делать, раз за разом, день за днём. Может быть, именно в том, что Панкеева всегда помнит и пишет об этом, и состоит один из секретов её уникальности?Резюме: какое тут, нафиг, резюме?! Даёшь восьмой том !
Категория: «Король выставил вперёд раскрытые ладони и продолжил, глядя прямо в глаза собеседнику
- Представь себе, что это весы. На одной чаше - жизнь моего друга... - левая ладонь чуть качнулась вниз, - а на второй - жизнь ещё одного моего друга, и оба друга мне равно дороги.
Ладони Шеллара замерли на одном уровне, а сам он сделал продолжительную паузу, внимательно рассматривая остальных участников разговора. Орландо напряженно ждал продолжения, мэтр хранил бесстрастное молчание. Мафей, сжавшись в комок на тумбочке, смотрел на кузена с откровенным ужасом, не решаясь издать ни звука.
- И если мне придется выбирать, кого из этих дорогих мне людей я должен принести в жертву, что я, по-вашему, выберу?
- Стреляться только не вздумай, - нервно бросил Орландо.
- Не дождётесь. Да, мне будет больно, мне будет тяжело, но, приняв необходимость выбора, я всё же сделаю его из соображений логики, а не эмоций, поскольку с эмоциональной стороны выбор невозможен в принципе. И если мы возьмёмся вновь взвешивать два варианта, то на одной чаше весов окажется мой друг... - левая ладонь вновь чуть качнулась вниз, - а на правой - во-первых, мой друг, во-вторых, ещё несколько тысяч человеческих жизней, в-третьих, будущее целой державы... - правая рука опустилась до упора и уперлась в колено. - Ты понял, бестолковый мой товарищ Пассионарио, или мне продолжить?»