Хотел прожить жизнь тихо. Не получилось.
Хотел – счастливо. Тоже получилось не очень.
Хотел одного, получил другое.
Смотрю в зеркало, изумляясь тому, что вижу.
Хотел – прожить.
Не вышло. Пока ещё живу.
Пока ещё хочу
Научно-фантастические Олди – это звучало… шокирующе . Честно говоря, как пройдёт игра на «гостевом поле» научной фантастики, меня несколько беспокоило. Не то чтобы я не доверяла мэтрам, но всё-таки … За столько лет знакомства мы к ним привыкли: блистательным, поэтичным, таинственным . И что же я вижу, открыв новую книгу? Закономерно блистательных, поэтичных и таинственных Олди – всё как всегда! Право же, если продолжить футбольную аналогию, смена стадиона не слишком влияет на стиль игры команды, в противном случае российская сборная гордо побрякивала бы медальками: уж где-то бы да повезло
А если сменить аналогию и перейти на визиты государственных деятелей и высочайших особ , то можно считать, что Олди навестили исконную вотчину своих «ближайших соседей» по авторитету и влиянию на отечественную фантастику - братьев Стругацких – и сделали это весьма достойно.
РрецензияВселенная получилась обширной и своеобразной. Множество рас, каждая со своими особенностями, множество обитаемых миров, далеко ушедший научно-технический прогресс. Но язык остаётся лёгким, перегруженности выдуманными терминами нет и в помине, а те, что имеются, интуитивно понятны и звучат небесной музыкой . Не верите? Тогда попробуйте сами произнести: «информателла » !
Книга делится на две части, первая из которых повествует о злополучных гастролях «художественного театра контактной имперсонации графа Мальцова», а вторая – о пребывании в рабстве невезучего директора этого театра.
Идея «контактной имперсонации» меня заинтересовала. Не телепатия, не безграничная власть над чужим телом и сознанием, но безмолвное суфлирование, филигранное управление телом заказчика, возможное только после необъяснимо-ритуального в этом техногенном мире трёхкратного согласия на манипуляцию. Какие возможности это открывает перед невропастом (мастером управления)? Полагаю, что колоссальные. И перед сюжетом – тоже
Главный герой романа – Лючано Борготта по прозвищу Тарталья – директор театра, универсальный невропаст «с червоточинкой» - фигура центральная, вокруг которой и располагаются остальные персонажи, как в текущем временнОм пласте, так и в ретроспекциях. Эти ретроспекции-воспоминания («контрапункты») повествуют о жизни Лючано, охватывая период до сорока лет в прошлое. Ключевые её моменты, переломные ситуации – обо всём этом нам поведают в своё время, но крайне неспешно и крошечными порциями. Часть важнейших персонажей книги вообще появится только в контрапунктах, оставаясь за бортом текущего повествования – по крайней мере, пока. Это и маэстро Карл (наставник Лючано), и Гишер Добряк (экзекутор тюрьмы Мей-Гиле), и тётушка Фелиция (создательница марионеток), и граф Мальцов (благодетель Тартальи). Трое первых вообще стоят наособицу, представляясь фигурами почти мистическими, обладающими возможностями, далеко выходящими за человеческие пределы.
Злополучная ошибка, совершённая Тартальей в первой части, приводит к проигрышу им судебного процесса и попаданию во временное рабство по решению суда – на три года. Рабство космической эры, да ещё и у помпилианца, это нечто особенное. В принципе, использование творческой энергии людей вместо батареек – идея не новая, но когда на этом работает абсолютно всё, включая космические корабли … Смотреть на это не слишком приятно, но познавательно, да. Резкая же смена социальной роли даёт герою возможность кардинально изменить точку зрения на окружающий мир, что было бы, возможно, не так уж и плохо, не маячь в конце трёхлетнего срока крайне неприятная расплата по счетам . Впрочем, есть надежда, что всё опять образуется: ещё одна мистическая фигура вмешивается в судьбу горе-невропаста, явно стремясь повернуть её в лучшую сторону . К сожалению, роман обрывается на самом неожиданном месте, так что узнать о том, что же выйдет из этого вмешательства, мы сможем лишь в следующей книге
Да, прочитанное не является законченным романом, а всего лишь его частью: половиной либо третью. Пожалуй, это моя единственная претензия: книга оставила ощущение абсолютной незавершённости, очень-очень сильной . Вопросов осталось больше, чем ответов: почему появляются антисы (ау, людены АБС !)? Какова природа связи помпилианцев со своими рабами? Каковы возможности тишайшей тётушки Фелиции ? Чего ждут трое на таинственной веранде? Ответы будут даны, я не сомневаюсь, но – позже
…Подмостки Ойкумены намечены и обрисованы уверенными штрихами, куклы заняли на них свои места, трио кукольников - ветеранов сцены внимательно наблюдает за представлением из-за кулис, чего-то ожидая, и тут вдруг время остановилось, а все фигуры замерли в неподвижности. Возникла пауза. Но куклы не умерли, нет, и даже не заснули, они просто ждут. Ждут, когда Генри Лайон Олди – двуединый Большой Невропаст своих миров, моторик и вербал – шепнёт им следующую реплику и еле-еле ощутимо пошевелит уходящие в темноту концы нитей, подавая сигнал: пора …
Категория: Олди.
«Мои взаимоотношения с судьбой можно определить кратко: «Я – кукла».
Но всякий раз – разная кукла.
Я бываю перчаточным болванчиком. Властная рука наполняет меня целиком, толкая на поступки вне моего согласия, и, опустев, я страдаю. Подчиняться – легко, вспоминать об этом – мучительно. Наверное, поэтому в таких случаях я дерзок и насмешлив.
Защитная реакция.
Я бываю тростевым героем. Управляющие трости создают видимость свободы, но только видимость. У этой куклы есть возможность широкого жеста, поэтому я теперь – оратор, романтик, существо возвышенное и патетическое. Если герой велик, его ведут на тростях сразу несколько человек. Одному ведущему с великим героем не справиться.
Согласитесь, забавный нюанс.
Я бываю марионеткой. В отличие от предыдущих кукол, в принципе не способных сопротивляться кукловоду, теперь я обладаю малой толикой собственной активности. Пусть даже это обусловлено всего лишь моим весом и инерцией.
Вешу, следовательно, существую.
Хрупкость марионетки – цена её крошечной свободы»